Oбщий oбъeм гoсудaрствeннoй пoддeржки кинeмaтoгрaфии из фeдeрaльнoгo бюджeтa в 2017–2019 гг. сoстaвил 22,8 млрд руб.
Нa прoизвoдствo нaциoнaльныx фильмoв пoтрaчeнo 18 млрд (78,6%).
Нa стрoитeльствo нoвыx и рeмoнт стaрыx кинoзaлoв — 2,85 млрд (12,6%).
Нa прoкaт и рeклaму фильмов — 1,3 млрд (5,7%).
На «иные мероприятия» — 710,4 млн рублей (3,1%).
Если вам захотелось спать от такого множества цифр, вспомните, что часть этих денег вычитается из вашей зарплаты, и вы сразу взбодритесь, потому что ну интересно же, кому они в конце концов перепадают.
Начнем с самого большого и самого интригующего сегмента трат — производства национальных фильмов.
Сразу надо сказать, что для большинства кинематографистов государственная субсидия — единственный шанс снять фильм. Найти частных спонсоров невероятно трудно. Частные спонсоры дают деньги родственникам. Либо тем, кто уже знаменит. Поэтому тысячи незнаменитых продюсеров, режиссеров, сценаристов и съемочных групп мечтают о госсубсидиях.
Каким же образом в 2017–2019 годах они распределялись между страждущими?
Есть правила, утвержденные правительством. Счастливчиков по этим правилам определяют экспертные советы. Они выбирают победителей конкурсов заявок.
Члены экспертных советов при этом сами тоже участвуют в конкурсах, претендуя на субсидии. И — о чудо! — волшебным образом львиная часть субсидий им и достается, точнее, организациям и проектам, с которыми они связаны формально либо родственно.
Вот как описывается этот механизм в отчете Счетной палаты.
«Согласно Стратегии культурной политики общей нормой мировой практики является конкуренция творческих проектов. Анализ прозрачности и справедливости распределения государственной поддержки в сфере кинематографии показал следующее.
В целях отбора заявок на поддержку производства национальных фильмов от организаций кинематографии Минкультуры созданы экспертные советы по отбору игровых (4 совета), неигровых (1 совет) и анимационных проектов (1 совет) и утверждены их составы.
В ходе контрольного мероприятия установлено, что в проверяемом периоде члены экспертных советов являлись участниками реализации поданных на конкурс проектов. В связи с отсутствием в Министерстве документов, подтверждающих итоги отбора заявок в разрезе членов советов (листы голосования, стенограммы совещания и другие), проанализировать информацию о том, оценивали ли члены экспертного совета «собственные» проекты, невозможно».
Фактически аудиторы делают вывод о том, что субсидии распределяются по большей части между «своими». Причем все известно заранее. Заявки «несвоих» никто даже не читает. Они просто автоматически отметаются.
«В 2018 г. каждый член экспертной комиссии по отбору заявок на поддержку неигрового кино должен был оценить 644 заявки. Учитывая значительную трудоемкость процесса и отсутствие документов, подтверждающих передачу заявок членам экспертных советов, существуют риски, что члены экспертных советов не обладали достаточной информацией о проектах, в отношении которых они проголосовали».
* * *
У Минкультуры и Фонда кино есть свое понимание справедливости и прозрачности. Оно реализуется в балльной системе оценки отечественных кинопроизводителей.
Суть ее в том, что есть группа «лидеров кинопроката». Они получают бюджетную поддержку на упрощенных условиях и несопоставимый с остальными бюджет.
Вот как описываются привилегии «лидеров кинопроката» в недавнем расследовании антикоррупционной организации «Трансперенси интернешнл — Россия»: «Если в 2017 г. между «лидерами» распределили 2,5 млрд руб., то «иным компаниям» досталось в пять раз меньше — 500 млн руб. При этом лидеров было всего 10, а остальных 34 (и это только среди получивших поддержку). Кроме того, верхний лимит выдачи безвозвратных средств на один проект для лидеров составляет 400 млн руб., для остальных — 60 млн руб.».
Чтоб попасть в «лидеры отечественного кинопроизводства», компания должна набрать определенное количество баллов.
«Высокая посещаемость в кинотеатрах дает картине сразу 1000 баллов и практически гарантированное место в «лидерах», тогда как приз Каннского, Берлинского или Венецианского фестивалей оценивается всего в 100 баллов. Даже такое мировое признание, как премия «Оскар», оценивается всего в 80 баллов и не гарантирует попадание в «лидеры», — отмечается в расследовании «Трансперенси».
Такая, мягко говоря, странная шкала баллов имеет свое объяснение.
Низкая «стоимость» призов на международных фестивалях вызвана тем, что наши «лидеры» их вряд ли когда-то получат.
Высокая «стоимость» посещаемости киносеансов с их фильмами тоже в общем-то имеет логическое обоснование. Мы нашли его в отчете Счетной палаты.
Количество зрителей, посмотревших в кинотеатрах страны тот или иной фильм, подсчитывается компьютерной программой «Единая автоматизированная информационная система учета показа фильмов в кинотеатрах» (ЕАИС). Исключительным правом на эту программу обладает Минкультуры. С 2014 г. единственным оператором ЕАИС (то есть фактически безраздельным хозяином) является Фонд кино.
Раньше данные о посещаемости кинотеатров, сборах и прочих показателях, до 2015 г., собирал еще и Росстат. Поэтому можно было сравнивать данные ЕАИС и Росстата.
Но с 2015 г. «представление форм федерального статистического наблюдения в области кинематографии отменено. В связи с этим данные ЕАИС являются для субъектов Российской Федерации единственным статистическим инструментарием для анализа состояния сферы кинопоказа», — констатируют аудиторы.
Если данные ЕАИС нельзя перепроверять — значит, их можно безбоязненно корректировать, верно? Одним фильмам добавлять посещаемости, другим, наоборот, снижать. Подгонять показатели под нужные цифры — точно так же, как иногда подгоняются результаты парламентских выборов в компьютерной системе ГАС «Выборы». Почему нет? Хозяин — барин.
Скорее всего, именно поэтому посещаемость кинотеатров и оценивается в балльной системе Фонда кино в сто раз выше призов международных кинофестивалей. С призами нельзя манипулировать. А посещаемость можно накрутить какую угодно.
* * *
Теперь рассмотрим сюжет с Кипром, вызвавший нервную реакцию Фонда кино и Министерства культуры.
Чтоб досконально с ним разобраться, вернемся в начало статьи:
1) мы платим налоги в госбюджет.
2) Часть этих наших налогов выделяется Министерству культуры на господдержку кинематографии.
3) Министерство частично передает их Фонду кино, и они вдвоем поддерживают кинематографию субсидиями, нарезанными из бюджетных денег, собранных из наших налогов.
4) Фонд кино дает субсидии на возвратной основе и на безвозвратной.
5) Когда деньги по возвратным субсидиям возвращаются Фонду кино, они становятся его «собственными» деньгами. Такой ход несколько необычен, поэтому он требует дополнительных разъяснений. Представьте, что вы мне дали свои деньги, чтоб я их кому-то одолжила. Я одолжила, потом мне их вернули. Если вы их назад не требуете, я объявляю эти деньги своими собственными, а что такого? Именно так Фонд кино поступает с нашими налогами, которые ему спускаются в виде бюджетных субсидий.
6) Вот эти свои «собственные» деньги Фонд кино тоже может раздавать в качестве субсидий. В 2017–2019 гг. он так и делал: «Фондом кино на поддержку кинематографии направлялись собственные средства, основным источником формирования которых являлись средства, возвращенные организациями кинематографии, ранее предоставленные им Фондом кино за счет средств субсидий из федерального бюджета на возвратной основе. Объем возвращенных средств за период 2017–2019 годов составил 3,3 млрд рублей».
7) Собственные средства — в отличие от бюджетных — Фонд кино выдает в качестве субсидий только на условиях стопроцентной возвратности.
8) Счетная палата отмечает «отрицательную динамику востребованности указанной формы поддержки организаций кинематографии». В 2017 г. за счет собственных средств Фонда кино было поддержано 64 проекта на 1,6 млрд, в 2018‑м — 33 проекта на 756 млн, в 2019‑м — уже только 7 проектов на 338 млн руб. Низкая заинтересованность организаций кинематографии в средствах Фонда кино, предоставляемых на условиях стопроцентной возвратности, привела к росту остатков средств на счетах Фонда кино: на 31 декабря 2017 года — 388,1 млн, на 31 декабря 2018 года — 1,16 млрд руб. «В результате средства, полученные от возврата средств организациями кинематографии, аккумулируются на счетах Фонда кино и не распределяются в дальнейшем в киноотрасль».
9) Почему кинематографисты не хотят брать субсидии из собственных средств Фонда кино? Аудиторы не дают объяснений. Но мы поспрашивали специалистов, расследующих экономические преступления. Они предположили, что субсидии из собственных средств Фонда кино, вероятно, выдаются не бесплатно. И плата эта столь высока, что субсидия теряет смысл. Дают, например, какой-то компании 40 млн на съемки фильма, но при условии, что 10 млн из них сразу уйдут на конкретный счет и больше она их не увидит. Четверть от суммы субсидии — это нормально, многие соглашаются. А вот когда плата повышается до половины размера субсидии или даже до 60–70%, тогда ее уже никто брать не хочет. Отчитываться-то надо будет за 40 млн, а как? Приключения «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова никого не прельщают.
10) После завершения производства проекта получатели субсидий представляют отчетность.
«В результате выборочного анализа 5 реестров первичных оправдательных документов установлено, что большая часть средств (60% от сметной стоимости кинокартин) направлена либо в организацию ООО «ВИЗАРТ ФИЛЬМ», зарегистрированную в Республике Кипр (направлены собственные средства организации кинематографии), либо в российские производственные организации, имеющие в штате от 1 до 9 сотрудников и практически не имеющие основных средств», — сообщает нам Счетная палата.
11) Примерно это и предположили наши специалисты, расследующие экономические преступления.
12) Пресс-служба Фонда кино данный факт не опровергла: «В отчете Счетной палаты РФ приведен пример того, как российская кинокомпания заказывала услуги у зарубежной компании, действительно зарегистрированной на Кипре». Но в этом нет ничего предосудительного, по мнению пресс-службы. Тем более в отчете «черным по белому написано, что речь идет о направлении собственных средств организации кинематографии» (то есть Фонда кино), а не государственных (хотя изначально они все-таки были государственными — деньгами налогоплательщиков, то есть нашими).
* * *
Максимальный объем господдержки — не более 2/3 стоимости фильма по смете.
Судя по данным, которые опубликовало в октябре Минкультуры, за последние четыре года 38 картин получили от государства поддержку 100 млн руб. и более.
Больше трети проектов оказались провальными, они не смогли «отбить» даже сумму субсидии. В их числе:
Эти фильмы провалились в прокате, несмотря на помощь государства. «Семь пар нечистых». Фото: кадр из фильма.
— боевик «Семь пар нечистых» (продюсер Вадим Абдрашитов), картина получила от государства 119 млн, а собрала в 2018 г. меньше миллиона;
— мультфильм «Баба Яга. Начало» (Art Pictures Glukoza Production), от государства получено 138 млн, сборы — 1,3 млн;
«Баба Яга. Начало». Фото: кадр из фильма.
— «Крымский мост. Сделано с любовью» (Тигран Кеосаян, Маргарита Симоньян), получено от государства 100 млн, сборы — 70 млн;
— боевик «Рубеж» (Джаник Файзиев, Павел Степанов, замминистра культуры, курирующий Департамент кинематографии), господдержка — 200 млн, сборы — 87 млн.
Все они очень старались сделать хорошее кино. Но не шмогли.
Фильм «Рубеж», на который ставили в Минкульте, мягко говоря, не шедевр. А вообще по факту невозврата средств, выделенных на кинопроизводство, возбуждено 6 уголовных дел. Фото: кадр из фильма.
* * *
В ведении Минкультуры находится ФГУП «ТПО Киностудия «Союзмультфильм». В отчете Счетной палаты ему отведена отдельная главка. В ней, правда, нет ничего сенсационного. То же самое, что и везде.
По идее, ФГУП должен создавать мультфильмы, зарабатывать на их показе, четверть прибыли отдавать государству, а оставшиеся деньги вкладывать в новые мультфильмы. В реальности все не так. Основной источник доходов «Союзмультфильма» — предоставление прав на старые мультики, причем в основном советских времен. В 2017–2018 годах таким образом он заработал 114 млн руб.
Помимо продажи прав на старые картины «Союзмультфильм» также кормится государственными субсидиями. В 2017–2019 гг. их объем составил 694 млн. Из них 181,3 млн направлены на производство 48 анимационных фильмов.
В рейтинге провалов безусловно лидирует проект «Суворовъ». В 2015 г. Фонд кино выделил на его производство субсидию из федерального бюджета 100 млн. Кроме того, проект получил 39 млн от продажи прав на «Золотую коллекцию».
«Cуворов». Фото: кадр из фильма.
«С начала производства фильма по 11 апреля 2016 г. общие затраты на проект составили 141 млн руб., — выяснили аудиторы. — Приказом Союзмультфильма от 11 апреля 2016 г. производство проекта было приостановлено. Специалистами Союзмультфильма была проведена ревизия проекта, согласно которой было установлено, что созданные материалы не пригодны для продолжения производства и требуют переделки. Уровень готовности проекта был оценен в 5%».
Куда делись деньги, никто не понял. Поэтому дополнительно было выделено еще 100 млн руб., а конечный срок продлен до 12 июля 2019 г.
И вот наступило 12 июля 2019 г. Расходы «Союзмультфильма» на проект «Суворовъ» составили уже 269,7 млн руб., из них 200 млн — из федерального бюджета. Но закончен мультфильм так и не был.
Конечный срок в очередной раз продлен до 23 декабря 2019 г. Не факт, что на этот раз он действительно будет конечным. Но если многострадальный «Суворовъ» все же выйдет на экраны, это будет бомба.
* * *
Задачи развития кинематографии определены в Стратегии государственной культурной политики до 2030 г. Под номером один значится задача «усиления и расширения влияния российской культуры в иностранных государствах» посредством продвижения «международного имиджа России в качестве страны с богатейшей традиционной и динамично развивающейся современной культурой, в том числе посредством продвижения российских фильмов, сериалов (включая анимационные)».
Одна из форм продвижения за рубежом — совместное производство фильмов с иностранными компаниями.
В 2018 г. в России вышло в прокат 142 российских фильма. Из них в кооперации с иностранными партнерами создано восемь. Эти восемь картин посмотрели всего 91,4 тыс. россиян, или 0,05% от общего числа зрителей, в 2018 году.
Видимо, не очень хорошие получились картины.
Количество иностранных зрителей, посмотревших за рубежом российские фильмы (не вот эти восемь, а вообще любые российские), в 2016–2018 гг. снизилось с 9,6 млн человек до 8,2 млн (почти на 15%). Продвижение нашей динамично развивающейся культуры явно буксует.
«Указанные факты свидетельствуют о низкой интеграции отечественного кинопроизводства в глобальный рынок киноиндустрии», — делает вывод Счетная палата, и с ним нельзя не согласиться.
Это не радует, но, с другой стороны, мы же только начали продвигать международный имидж России посредством российских фильмов. Мы в самом начале пути. Пройдет лет пять, тогда посмотрим, что будет.
Иностранцы, может, работать бросят и целыми днями будут сидеть в кинотеатрах и смотреть российские фильмы.
Надо только нашим кинематографистам сделать сейчас пять-шесть гениальных картин. Можно даже про самих себя. Про то, что они творят с деньгами налогоплательщиков. А заодно и про Министерство культуры и Фонд кино, это вообще будет отлично.