Выстaвкa «Aвaнгaрд. Списoк №1» нaчинaeтся кaк рaз с воссоздания утерянной памяти о Музее живописной культуры — с истории его появления. История творилась стремительно — за считанные месяцы после Октябрьской революции художники придумали принципы и правила работы музея нового образца. Процесс описан в первом зале буквально по дням.
Музей возник на волне революции, которая диктовала не только новые правила жизни и политического строя, а значит и новую культуру. И стал настоящим феноменом. Только вдумайтесь: МКЖ появился раньше музея современного искусства в Нью-Йорке, и в отличие от британского Тейт был изначально государственным. Власть выступила заказчиком новаторского искусства и доверила его творцам организацию музея нового образца. Татлин, Малевич, Родченко, Степанова, Кандинский — вот те, кто занимался созданием московского МКЖ, получившего помещение на Волхонке, 14 (помимо Москвы у музея было еще 14 отделений по стране). Собственно, работы этих художников первыми и вошли в фонд музея. В первом зале выставки они представлены на фоне красной — в цвет революционных перемен — стене в несколько рядов. Примерно так, как были некогда выставлены.
Перемещаясь из комнаты в комнату (именно так обозначены залы), мы видим работы, признанные сегодня шедеврами русского авангарда. Здесь и представители группы «Бубновый валет» — Петр Кончаловский, Александр Куприн, Илья Машков. И работы в стиле кубизма — Казимира Малевича, Александры Экстер, Любови Поповой, Надежды Удальцовой… И так называемая «плоскотная группа» — Наталья Гончарова, Михаил Ларионов, Александр Шевченко, Давид Штеренберг, Александр Древин и др. Перед нами настоящая живая лаборатория искусства. Эксперименты, которые варились в жарком котле постреволюционной России. Свобода творчества и самовыражения в чистом виде.
Заметим, что наряду с легкоузнаваемыми и суперраскрученными работами, как «Черный квадрат» Малевича или «Павлин под жарким солнцем» Гончаровой, есть менее примелькавшиеся вещи, как «Четыре квадрата» того же Малевича или «Беспредметное» Кандинского. Стоит отметить, что в 1924 году московский МЖК стал филиалом Третьяковской галереи и все собрание (около 700 произведений) вошло в фонд ГТГ. Позже многие вещи были отправлены в региональные музеи. Другие работы волею судеб оказались в частных коллекциях или зарубежных собраниях государственных музеев. На выставку «Авангард Список №1.» произведения были привезены из 16 музейных и 4 частных собраний (в том числе из лондонской галереи Тейт Модерн и кельнского Музея Людвига).
Особый интерес вызывает аналитический кабинет, ведь в задачи музея входило не только собирать и показывать современное искусство, он работал как лаборатория. Предполагалось, что музей станет научно-исследовательской базой, которая поможет молодежи осваивать новаторские методы и технологии творчества. Здесь представлена редкая графика и картины, которые должны были служить своеобразным методическим материалом. Это не просто новое искусство, здесь авторы — во главе с художником-проектировщиком Соломоном Никритиным — показывали авангардное искусство в процессе. Есть, например, «Спектр» элементов формы — наглядная схема для создания суприматических работ. Или «Картограмма теории исторического развития мира» — художественный пример анализа общества нового времени.
Впрочем, далеко не все поняли и приняли новое искусство и музей нового типа. Несколько лет абсолютной свободы творчества сменились временем противостояния обществу и критикам. В итоге московский МЖК сначала сменил несколько адресов, потом вошел в состав Третьяковской галереи, а потом и вовсе исчез. Ветер политических перемен подул в другую сторону, и Третьяковке с трудом удалось отстоять работы, которые на заре революции активно продвигались властью. Финальный раздел выставки, как и первый, имеет красный фон. Только теперь он несет не революционный оттенок, а скорее кроваво-тоталитарный. «…Руководители Третьяковской галереи почему-то считают необходимым выставлять даже нелепые произведения Кандинского и Малевича», — читаем выдержку из статьи Керженцева в газете «Правда» за 1936 год. В это время жесткой критики память о МЖК и была похоронена. Вспоминать о нем начали только в новой России в 1990 годах, и то редко. Сейчас существует идея воссоздания Музея живописной культуры. Первый шаг — в формате данного проекта, на подготовку которого ушло немало сил и времени — уже сделан.